Лично я встретил его уже в партизанах. И сразу залю­бовался им: стройный, красивый, жизнерадостный, ве­селый! Что называется, душа компании. Помнится, партизаны, возвращаясь после выполнения боевого зада­ния, остановились в деревне Городище, что над рекой Друть, в доме деда Федоса. Заметив, что среди них нет Стрижевского (меж собой мы его называли Чесиком), он забеспокоился:

— А где же Чесик?

— Зачем тебе, дедуля, Чесик? С нами можешь погутарить,— ответили ему.

— Э-э, вас хоть и полная хата, а если его нет, мне кажется, что она пустая,— не согласился дед.— Когда же он хоть и один тут, вот тогда — полная хата.

— Вон, посмотри в окно — идет твой Чесик!

— Ага, теперь я и потанцевать могу.

Действительно, бывало, Чесик подпевал, а дед Федос пускался в пляс.

Нельзя забыть такой сцены.

Сипайловский лес. Землянка. Бывшие подпольщики, а теперь партизаны, командир роты В. П. Харитонов играет на баяне, а В. В. Стрижевский поет песню «Идет война народная». Петь Чесик любил, и хорошо пел.

Вечером он умылся и, причесываясь перед небольшим зеркальцем, неожиданно произнес:

— Возможно, кто-нибудь из нас не вернется сегодня…

И хотя перед выходом на боевую операцию ротный

предлагал ему остаться в лагере, так как он во время недавней блокады получил ранение в руку и держал ее подвешенной на груди, Стрижевский все же решил не отставать от своих товарищей и отправился с ними. А ночью, когда выбивали карательный отряд из деревни Городище, Вячеслав погиб.

В заключение хочется отметить, что сын белорусского крестьянина из деревни Лецковщина Минского района, воспитанник Объединенной белорусской военной школы (ОБВШ) Владимир Петрович Харитонов являлся хоро­шим конспиратором, толковым и принципиальным чело­веком, оказавшим своими советами большую помощь нам в решении многих вопросов подпольной борьбы. Его группа активно действовала в городе в течение почти двух лет. Гитлеровцам так и не удалось напасть на ее след. Заподоз­рили только одного члена — Веру Ивановну Базылеву. Но мужественная патриотка стойко перенесла все пытки, погибла, никого не выдав.